30 июня 2025 г. Правительственная комиссия по законопроектной деятельности дала одобрение поправкам к Закону о судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации, которые были предложены Министерством юстиции. Благодаря этому Минюсту удалось вернуть в законодательную повестку законопроект № 306504-6, предусматривающий изменения в регулировании сферы судебно-экспертной деятельности. На заседании 30 июня 2025 г. были утверждены поправки ко второму чтению документа.
В частности, проект предполагает создание единого реестра для частных и государственных экспертов, введение обязательной аттестации для обеих категорий специалистов, а также организацию мониторинга и оценки качества экспертных заключений, включая рассмотрение жалоб граждан. Кроме того, предусматривается сертификация методик, программного обеспечения и оборудования, используемых при проведении судебных экспертиз.
По мнению Министерства юстиции, данные меры позволят повысить качество проведения судебных экспертиз и обеспечить контроль за соблюдением стандартов и квалификационных требований.
Напомним, что данный законопроект правительство направило в Государственную Думу ещё в 2013 году, где он был принят в первом чтении. В 2018 году профильный комитет рекомендовал отклонить инициативу.
Изначально проект закона был внесён на рассмотрение Государственной Думы в 2013 году и прошёл первое чтение. В настоящее время Правительство Российской Федерации представило к нему комплект поправок.
При этом никаких сведений о проведении общественного обсуждения этих поправок найти не удалось.
30 марта 2023 года на общественных слушаниях, посвящённых проекту профессионального стандарта судебного эксперта, выяснилось, что лишь немногие из присутствующих профессиональных судебных экспертов и руководителей экспертных организаций знают о существовании данных поправок, и никто из них не участвовал в их обсуждении. Также стало известно, что поправки подготовлены и внесены Министерством юстиции. При этом обсуждение самого законопроекта на слушаниях практически не состоялось, за исключением нескольких замечаний о низком качестве документа от тех, кто успел ознакомиться с его текстом.
Представленные поправки фактически предлагают новую редакцию законопроекта № 306504-6 «О судебно-экспертной деятельности в РФ», поскольку вносят изменения в первые 17 статей, регулирующих общие положения экспертной деятельности.
Пояснительная записка к поправкам отсутствует, поэтому невозможно понять заявленную мотивацию и цели, которые они призваны решить.
Далее приводятся замечания, сформулированные по ходу анализа текста законопроекта. Уже рассмотренные положения не повторяются при их дальнейшем упоминании.
В пункте 1 статьи 1 сказано, что закон регулирует общественные отношения, связанные с реализацией организациями их основной (уставной) функции по проведению судебных экспертиз.
Это фактически исключает возможность проведения судебных экспертиз коммерческими организациями, поскольку их основная уставная функция — предпринимательская деятельность, которая не ограничивается конкретными видами работ.
В том же пункте упоминается деятельность федеральных государственных служащих, медицинских работников, иных работников здравоохранения, а также работников организаций и индивидуальных предпринимателей, осуществляющих профессиональную служебную или трудовую деятельность.
Обращает на себя внимание отсутствие чёткого разграничения между службой и трудовыми отношениями — судебная практика и разъяснения зачастую приравнивают службу к трудовым отношениям, и по сути, это разные термины для выполнения определённых функций в рамках договора с работодателем.
Фраза «медицинские работники» и «иные работники в сфере здравоохранения» вызывает вопросы с юридической точки зрения, поскольку неясно, чем эти категории отличаются. Вероятно, авторы не владеют структурой и кадровым разделением в здравоохранении, что затрудняет точное понимание, кто именно подпадает под регулирование закона.
Что касается индивидуальных предпринимателей, то в том же пункте говорится, что субъекты экспертной деятельности должны иметь уставную функцию по проведению судебных экспертиз, тогда как деятельность ИП направлена на получение прибыли всеми возможными способами, что выглядит противоречиво. Также вызывает удивление отсутствие упоминания самозанятых, которые активно работают в экспертной сфере.
В результате остаётся неясным, как закон планирует регулировать предпринимательскую деятельность в сфере экспертизы и допускается ли коммерческая направленность экспертной деятельности.
Кроме того, в действующем законодательстве отсутствует понятие «основная (уставная) функция», вместо него используются термины «уставная задача» и «уставная цель», которые по смыслу и содержанию отличаются друг от друга.
Использование авторами законопроекта термина «основная (уставная) функция» свидетельствует о непонимании различий между понятиями «задача», «цель» и «функция», а также о недостаточном знании гражданского законодательства и нежелании обращаться к толковым словарям.
| Понятие | Что отражает | Где закрепляется | Пример |
| Уставная задача | Основные направления деятельности | В уставе организации | Оказание медицинской помощи |
| Цель | Конечный результат деятельности | В стратегических документах | Повысить качество обслуживания |
| Основная функция | Ключевые действия для достижения цели | В описании деятельности | Диагностика и лечение пациентов |
В части 2 статьи 1 говорится, что порядок назначения, производства и оформления судебной экспертизы, процессуальные обязанности, права, запреты и ограничения судебных экспертов, руководителей судебно-экспертных организаций и иных участников устанавливаются соответствующими процессуальными кодексами и Кодексом об административных правонарушениях.
Однако перечисленные кодексы не содержат понятия руководителя судебно-экспертной организации и не регулируют его права и обязанности. Если всё регулируется процессуальными кодексами, то возникает вопрос о необходимости самого законопроекта, который дублирует и порой противоречит этим нормам.
В пункте 3 статьи 1 указано, что закон не регулирует отношения, связанные с проведением судебной экспертизы организациями и лицами, не имеющими уставной функции по её производству, но назначенными судом или другими уполномоченными лицами.
Из этого следует, что экспертизу могут назначить в любой организации или у любого лица, но нормы данного закона на них не распространяются, а применяются только общие процессуальные нормы. Это существенно ограничивает возможности контроля и регулирования негосударственных экспертных организаций, которые по статистике проводят значительную часть судебных экспертиз.
Термин «индивидуально-трудовые обязанности», используемый в проекте, не встречается в Трудовом кодексе РФ, где есть понятие трудовых отношений в целом. Использование этого термина указывает на незнание авторами основ трудового законодательства.
Исключение из регулирования большого числа организаций и экспертов и введение жёстких требований только к ограниченному кругу субъектов создаёт дискриминацию и противоречия с трудовым законодательством.
В пункте 6 статьи 2 законопроекта установлено, что судебно-экспертная организация должна иметь организационно-правовую форму учреждения, что исключает из регулирования многие некоммерческие организации и делает невозможным преобразование коммерческих структур в учреждения. Это ограничит сферу действия закона, но не помешает таким организациям продолжать деятельность на основании процессуальных норм.
В статье 2 даётся определение судопроизводства, включающее уголовное, административное, гражданское и арбитражное производство, а также производство по делам об административных правонарушениях. Однако Конституция РФ не предусматривает отдельного судопроизводства по делам об административных правонарушениях, что вызывает сомнения в корректности формулировок.
Далее в статье 2 перечисляются нормативные акты, регулирующие судопроизводство, при этом игнорируются Конституция и федеральные конституционные законы, что свидетельствует о неполном понимании правовой базы авторами законопроекта.
Пункт 3 статьи 2 содержит размытое определение «судебного или следственного органа», объединяющее множество должностных лиц и терминов, что может привести к путанице и не соответствует устоявшейся терминологии.
Определение судебной экспертизы в пункте 4 статьи 2 ограничено процессуальными действиями с объектами экспертизы, тогда как на практике эксперт анализирует широкий спектр данных, включая нормативные акты и научную информацию.
В пункте 7 статьи 2 даётся определение судебного эксперта, включающее индивидуальных предпринимателей, что некорректно, поскольку ИП не имеют служебных или трудовых обязанностей, а действуют на основе гражданско-правовых отношений. Отсутствие упоминания самозанятых также вызывает вопросы.
Определение руководителя судебно-экспертной организации в пункте 8 статьи 2 подразумевает возможность наложения на него служебных обязанностей органами прокуратуры или Минюста, что вызывает сомнения с точки зрения трудового права и полномочий этих органов.
Пункты 11-13 статьи 2 посвящены специальным знаниям, образованию и квалификации экспертов, подчёркивая необходимость прохождения образовательных программ, которых в ряде областей может просто не существовать. Это ограничит возможность проведения экспертиз по узкоспециализированным направлениям и нарушит право граждан и организаций на судебную защиту.
Пункт 15 статьи 2 вводит понятие заведомо ложного заключения эксперта, что относится к уголовному праву и не может регулироваться данным законом.
В пункте 3 статьи 3 утверждается, что независимость эксперта обеспечивается запретом вмешательства и уголовной ответственностью за его нарушение, а также профессиональными и квалификационными требованиями и специальными правовыми механизмами научно-методического обеспечения. Однако отсутствует конкретика, как именно эти механизмы обеспечивают независимость и объективность.
Обязательное применение утверждённых методик ограничивает свободу эксперта и может привести к предвзятым результатам, что противоречит принципам независимости и объективности. Это также ставит под угрозу независимость суда, так как «нужные» экспертизы могут использоваться для получения предопределённых судебных решений.
Кроме того, законопроект вводит систему контроля и лицензирования, которая, вероятно, будет финансироваться самими экспертами, что ограничит доступ к профессии.
Особое внимание вызывает статья 6, предусматривающая прокурорский надзор за судебно-экспертной деятельностью с порядком, определяемым Генеральной прокуратурой, что противоречит принципу независимости экспертов.
В итоге предлагаемые поправки к законопроекту № 306504-6 не решают реальные проблемы судебно-экспертной деятельности, а направлены на создание механизма полного контроля, позволяющего влиять на результаты экспертиз и судебных решений посредством жёстких образовательных, методических и административных требований.